Молодой рейнджер на левом фланге начал отставать от остальных, и я метнулся к нему. Пришпорив новичка, я заметил, что осталось всего четверо способных воевать бойцов, но и враг всё слабее и слабее огрызается в ответ на наш ураганный огонь. Уже предвкушая победу, я замешкался лишь на какой-то миг и этого хватило, чтобы враг успел взять меня на прицел и привести в действие своё оружие.
…сознание медленно возвращалось вместе со ставшей привычной тошнотой от передозировки препаратов, подавляющих привычный протест моего организма на имплантацию его новых частей. Трижды я лишался то рук, то ног, то ещё чего-то во время боёв на чужих планетах и каждый раз мне, собранному медиками заново, доставались такие части тела, что без стакана крепкого спиртного смотреть первое время на них не хотелось.
Хотя кто сейчас хочет проходить всю жизнь, не сменив ни разу своё надоевшее прежнее тело? Обидно, конечно, пока дослужишься до офицера, почти всегда приходится иметь дело с уже побывавшими в переделках имплантатами. Когда космические войны идут без конца, то и выбирать медикам особенно не из чего, чтобы "чинить" раненых. Впрочем, какая разница, какая у тебя новая рука или нога, если больше, чем на пару хороших боёв тело рейнджера без потерь не выдерживает. Последний раз пришили левую руку какого-то негра, так ещё оказалась такой неуклюжей, будто он ей всю жизнь держал только лопату. Целый месяц пришлось тренировать, и всё равно в первом же бою её оторвало вместе с плечом в придачу к левой ноге. Хорошо быть офицером – не надо ждать неделю-вторую, пока подойдёт твоя очередь и тебя оживят, а пока ты лежишь в анабиозном беспамятстве, весь напичканный химией, словно живая консерва. После такого анабиоза даже за пару недель реабилитационного отпуска не всегда удаётся освободиться от его последствий, но не один десяток бутылок любого горлодёра исправно делают своё дело, а там лишь бы хватило монет.
В такие дни бары и бордели трещат по швам и кого-то опять повезут на восстановление. Правительство вообще не пускает "нашего брата" на планеты солнечной системы, чтобы не напрягать нежные нервы мирных жителей. А там, куда все-таки попадает рейнджер, его держат под прицелом в прямом и переносном смысле.
… новая волна тошноты снова заставила открыть глаза. Пара андроидов – санитаров неуклюже стукнула носилками о борт госпитального ракетоплана, давая дорогу кому-то ещё. Еле оторвав голову от подушки, я чуть не подскочил от неожиданности. Вот они долгожданные офицерские шевроны на такой же долгожданной, сверкающе синей, с иголочки новой офицерской форме. Вдвойне непонятно кого я должен теперь пропускать, если я офицер космической пехоты.
Одного за другим заносили в ракетоплан "берсеркеров". Радость от получения офицерского звания поневоле немного поубавилась. Зависть к "берсеркерам" всегда была и будет у любого космического пехотинца. Будь ты хоть кем-угодно, но если при всех твоих заслугах ты не берсеркер, то нечего и метать икру перед другими. Став берсеркером, ты автоматически получал звание офицера, только отборные имплантаты и гарантию правительства на проживание на понравившейся планете после окончания службы и ещё много чего, о чём любили поболтать между собой за бутылкой, как простые рейнджеры, так и офицеры.
Где и кто их готовил, сколько платили, и ещё многое другое было окружено тайной. Желающие узнать лишнее про суперрейнджеров исчезали, и не надо было особенно догадываться, что с ними стало. Все знали, что для них везде, всегда и во всём зелёный свет. Отличная экипировка и оружие, суперформа, которой завидовал любой рейнджер, а главное – непревзойдённые боевые личные качества.
Однажды, после очередного собирания меня по кусочкам, я, вместе с такими же реанимированными рейнджерами, отдыхал в баре забытой мною теперь планеты, и мне пришлось увидеть "берсеркера" в действии. Этот зверь голыми руками рвал пятерых вооружённых, что им попало под руку, рейнджеров. Все были пьяны, но на действиях берсеркера это никак не отображалось. Он мог бы убить тогда и больше трёх, серьёзно покалечив ещё двоих, если бы прибывшая полиция не успокоила его навек, изрешетив пулями после того, как сообразили, что двоим полицейским тоже придется проходить восстановление кое-каких органов. Заводились эти парни с полуслова, а дурная слава шла впереди них даже среди отпетых сорвиголов, и поэтому связываться с ними не было желающих. "Берсеркера" всегда бросали туда, где уже не было надежды на других космических бойцов. В бою он, или побеждал, или погибал, но никогда не отступал без приказа, даже если положение было безнадёжным. Никто так не хотел проявить свои боевые качества, как "берсеркер" во время схватки с врагом. Жажда вражеской крови была сильнее инстинкта самосохранения. Каждый на словах ненавидел этих непревзойденных бойцов, в душе же только ленивый не мечтал стать одним из них.
Денег хватило лишь на три весёлые недели, которые пролетели в привычном пьяном угаре, и, прибыв на неделю раньше срока, я получил под своё командование взвод рейнджеров. На следующий день по тревоге наш батальон десантировали против гроуберов на боевых позициях на Церере - 11. Твари с ногами кенгуру и такие же подвижные, с семипалыми передними лапами-руками, каждая размером с две мои, с мордой без шеи и клювом на манер гигантского попугая. Убойная сила их оружия была не хуже нашей, так что через пятнадцать минут боя семеро моих бойцов безвозвратно убыли из строя, и столько же билось с врагом без одной руки или ноги, или без того или другого сразу. Азарт боя не позволял обращать внимание на такие мелочи. Не знаю, что думали о нас гроуберы, но вряд ли они когда-нибудь раньше сталкивались с бушующим ураганом огня под названием "элитная космическая пехота". За нами и впереди нас оставались только оплавленный грунт и обугленные трупы врагов. На плечах врага мы успешно прошли его оборонительные рубежи и обеспечили выход основным силам наступления на оперативный простор.
Но привычные по прежним вторжениям основные силы наступления так и не подошли. Гроуберы, опомнившись от первого натиска, вскоре начали планомерно теснить нас. Просьба срочной присылки подкрепления осталась без ответа. Радиоэфир предательски молчал. Откуда мне было знать, что весь наш батальон, а это добрых полтысячи отборных рейнджеров, был попросту брошен на заклание, а настоящий прорыв проходил в другом месте.
Мой взвод растаял на глазах, не заставила ждать и моя очередь. В 100 метрах за главной оборонительной линией врага остатки взвода попали в засаду и тут началась кутерьма. Успев сжечь атомным лучемётом пять или шесть врагов, я и не заметил, как остался, скорее всего, один и весь огонь направлен теперь на меня. Залп из чего-то похожего на базуку развалил меня на куски, но в этот раз явно было что-то не так. Перепонки разорвал грохот разлетевшегося защитного шлёма, тускнеющие разноцветные круги в глазах, невыносимая пульсирующая боль в каждой клетке … и всепоглощающая темнота.
... да, профессор, мы сделали всё, что могли, но восстановить функции высшей нервной деятельности, увы, не удалось. Слишком большая потеря мозгового вещества вследствие прямого попадания снаряда в голову. Да, собирали буквально по кусочкам, но медицина по-прежнему в таких случаях бессильна. Совершенно верно, имплантирован блок боевого синтетического интеллекта. Отторжения нет, так как почти вся родная часть мозга утрачена. Совершенно с вами согласен, отличный экземпляр для продолжения службы в рядах берсеркеров. Жалко конечно, что прежний обладатель об этом никогда не узнает. Извините профессор, за сентиментальность…
Четверо в белых халатах, буднично переговариваясь между собою, отошли от кровати, подарив ещё одному рейнджеру исполнение его заветной мечты, а в придачу и новую жизнь.
</
Комментариев нет:
Отправить комментарий