ВЕЛИКИЙ И МОГУЧИЙ (Варский Александр Николаевич)

Вначале было слово. А потом Данасов долго извинялся за шутку, но это потом.
День начался привычно. Громом и молниями. В итоге простреленный резиновой пулей навылет будильник, вместо того, чтобы утихнуть, раззюзился пружиной по полу и продолжал кашлять и перхать. Станислав пожалел, что дежурный пистолет у него однозарядный, чертыхнулся, бросил "ствол" в агонирующего "петуха" и скатился с кровати. Та жалобно скрипнула, а пол с садистским наслаждением больно въехал в копчик.
Растирая эпицентр боли, Станислав поднялся, раздернул шторы и с неприязнью взглянул на просыпающуюся улицу. Стеклопакеты, заключенные в плотные пластиковые рамы, почти не пропускали звука, но этого и не требовалось. В другое время долговязого нескладного человека с разворошенным стогом соломенных волос позабавила бы перепалка похмельного дворника с ратующей за трезвость молочницей, но только не в хмурое утро понедельника.
Стас бросил взгляд на стенные часы: семь-тридцать. Самое время "чистить перья".
Тем временем боль в нижней части спины утихла. Но зато в верхней оконечности тела все только началось, и не найдя ничего лучше, мужчина уткнулся гудящей после вчерашнего веселья головой в прохладное зеркало. Умываться не хотелось. Прополоскав худо-бедно рот и смочив пальцем опухшие веки, Стас решил, что на сегодня хватит, и покинул ванную.
Следующая остановка - "кухня-холодильник". Негодяй не пожелал открываться, потребовав пароль, как назло вымаранный из памяти Станислава. Три попытки подбора ничего не дали.
"Кто надоумил меня купить морозилище с псевдоинтеллектом? Димка Данасов, кто же еще! Голову бы открутил!", - подумал мужчина и легонько пнул хромированное чудо.
- Чего дерешься? - проскрежетало откуда-то изнутри холодильника.
- А что ты прикопался: пароль-пароль! Кефира лучше дай! - Стас не сдавался.
- Фиг тебе! Чтобы чего просить, прежде это надо в меня положить. Но кефира я тебе все равно не дал бы, потому что ты волшебное слово не знаешь.
- А, что с тобой говорить! - человек махнул рукой, - Отвезу, где купил. Да за такие деньги я лучше три "бирюсы" куплю без мозгов. Те никогда не откажут страждущему.
- Вот это нас разумных и отличает от приматов. Чтобы всякие пятипалые нами помыкали? Никогда! - холодильник с трудом изобразил эмоции.
- Ладно, не хочешь, как хочешь. Только не говори, что я тебя не предупреждал! - ответствовал Стас и еще раз аккуратно, поясь повредить гладкую поверхность, саданул коленом несговорчивый агрегат.
"Придется топать в магазин. Надо бы одеться", - с этой мыслью Стас направился в спальню, к недавно приобретенному несгораемому шкафу, выполненному в стиле ампир.
Да только шкаф тоже не пожелал открывать свои гостеприимные внутренности без кодового слова. На все увещевания, он лишь поскрипывал: "не положено". И тогда Станислав проклял свою аккуратность. Нет, что мешало бросить джинсы и водолазку на кресло, как это обычно делают его друзья? Тот же Димка. Теперь голым на работу придется топать.
- Заговор, черт его дери! - возмущенно вскрикивал Стас, расхаживая взад-вперед по комнате.
Неожиданно мужчина вспомнил, что неделю назад забросил на шкаф старый плащ, чтоб глаза лишний раз не мозолил. Обнадеженный он приставил к полированному боку "гардеробщика" стул. Привстав на цыпочки, заглянул за край и с немалым облегчением обнаружил искомое.
Оставалось поднапрячься и дотянуться до плаща. Роста катастрофически не хватало. Мужчина подпрыгнул и ухватился за один из рукавов. Стул при прыжке перевернулся, и сейчас Стас падал прямёхонько на его, копьями выставленные, ножки. Мужчина зажмурился, и успел испугаться. Потом пришла мысль: "Странно, как будто время остановилось". Он открыл глаза и с удивлением отметил, что висит в воздухе в двадцати сантиметрах от возможности покалечиться. В следующее мгновенье он узрел в центре комнаты полного человека в оранжевой униформе.
- Кто вы? - спросил Стас, лихорадочно соображая, какое выражение лица подойдет лучше в такой обстановке.
- Извините, не имел возможности представиться: Парапетов, инспектор по надзору за бережным обращением с предметами домашнего обихода, выборочная проверка, будем сказать, - толстячок приветственно приподнял фуражку с синим околышем, оголив проплешину на макушке идеально круглой головы.
- И что вы здесь делаете?
- Ну, в данный момент спасаю ваши ребра. Будем сказать, рожденных ползать, но летать отправившихся, благополучно на землю сажаю! Бывают, правда, осечки... - инспектор убрал из-под Станислава стул и нажал кнопку на правом рукаве куртки.
Стас продолжил движение, гулким "бумом" выбив из ковра облачко пыли.
Тем временем, инспектор Парапетов огляделся, отметил что-то в блокноте и протакал, давно заученным движением обвинителя ткнув указующим перстом в останки будильника:
- Так-так-так! Я вижу, вы проявляете агрессию к низшим формам бытовых приборов. Будем сказать, зверствуете.
Станислав смутился, промямлив "обстоятельства-с", зачем-то побежал за веником. Инспектор терпеливо подождал, пока мужчина в уже наброшенном на босо тело плаще закончил сгребать бренные останки, и сказал:
- Вроде все в порядке. Атмосфера быта, будем сказать, в приемлемом состоянии. Не образцово, но придраться особо не к чему. Но предупреждаю, если вы будете неадекватно относиться к, будем сказать, высшим формам бытовой техники, мы примем меры. Вы у нас на заметке. Так и знайте!
После этой тирады толстяк нажал другую кнопку и, первоначально потеряв объем, схлопнулся, оставив после себя лишь резкий запах пота.
Стас утер испарину со лба, прошел в прихожую, обулся и повернулся к двери...
Дверь сказала, что плевать хотела и на "сим-сим", и на "киш-миш", и на "чау-чау" тоже. Стас тоскливо вспомнил, как в былые годы вскрывал некоторые двери с помощью кухонного ножа, а теперь чтобы только вставить ключ в скважину надо еще и слова какие-то говорить. Куда катится мир?
Станислав пытался найти разумное объяснение происходящему и не мог. Не уговори его Димка обложиться разумной движимостью, да еще и подписаться на систему "Идеальный дом" всего этого могло бы и не случиться.
Посмотрев на часы, мужчина испустил стон - до девяти оставалось не больше получаса. Пятиминутка у шефа накрылась, как и премиальные. Но у него же уважительная причина(!), вовремя спохватился Станислав.
Уже поднося к уху абсолютно новый мобильник, только вчера подаренный на день рожденья, Стас вспомнил вчерашнюю сцену:
- Смотри, что я тебе принес! - громко и весело прокричал Данасов, впрочем, как всегда. Не давая Станиславу опомниться, он собственноручно раскрыл коробку и предъявил на суд гостей очаровательно гладкий, сплошь обтекаемый, чудного серебристого цвета удивительно плоский мобильник.
- Последняя разработка силиконовой долины! Куча функций, триста бесплатных часов! Щас сим-карту поставим и попробуем..."
Димка еще кричал в голове Стаса, а трубка уже выдала:
- Прошу подтвердить идентификационное слово!
- Алло? - безнадежно попробовал мужчина.
В трубке часто загукало.
- Бойтесь Данасова, дары приносящего!!! - в бешенстве заорал мужчина.
Станислав размахнулся, собираясь грохнуть бесполезный телефон оземь, но внезапно заголосивший мобильник остановил его.
- А ну опусти меня на место! Предупреждаю, я уже соединился с Инспекцией. Если не отпустишь, сообщу о твоем варварском поведении!
Оторопев от столь наглой угрозы, Стас застыл столбом.
- Поставь меня! Отпусти! - продолжал верещать телефон. И Станислав разжал пальцы.
- А-а-а! - заорал дурным голосом телефон и грохнулся на пол, чудный серебристый корпус даже не треснул.
- Стоять! Будем сказать, не двигаться! Инспекция по надзору за бережным обращением с предметами домашнего обихода, будем сказать! Вы обвиняетесь в причинении умышленного вреда представителю, будем сказать, высшей формы разумной техники, статья 202, параграф "4а" Процессуально-бытового кодекса Российской Федерации, - металл в голосе Парапетова отдавал сталью.
- Что я вам всем сделал? - обречено прошептал Стас.
- Повторяю: вы обвиняетесь в причинении умышленного вреда представителю, будем сказать, высшей формы разумной техники, статья 202, параграф "4а", - в голосе инспектора раздалось звяканье кандальных цепей.
- Нет, что я вам ВСЕМ сделал? За что? - в слабых звуках едва-едва определялись слова.
Ноги подкосились, и Станислав сел, где стоял. Обхватил голову руками и тихонько завыл.
- С вас штраф - 1000 рублей, копия, будем сказать, протокола уже отправлена по месту вашей работы.
- Запишите туда же, что он позволяет себе грубое обращение с холодильником! - прогромыхало с кухни.
- Так! - вновь такнул Парапетов, и, погрозив сарделькообразным перстом, добавил: - и еще 50 рублей - за оскорбление, будем сказать, достоинства бытовых приборов с занесением в Вашу социальную карту. А телефон я заберу во избежание дальнейших попыток. Иди сюда маленький, иди ко мне хорошенький...
Раздался легкий хлопок, и стало тихо. Безвозвратно ушедший в себя Станислав смотрел в одну точку и глупо улыбался, в углу рта копилась слюна, вязкой ниточкой стекая на пол.
Часы ударили - девять.
Стас очнулся и горестно махнул рукой, вслед автоматически сорвалось:
- Да идите вы все на ...!
И сразу со всех сторон зазвенело, запищало, затренькало, защелкали многочисленные замки. И разношерстный хор заполнил квартиру:
- Что, старый хозяин, прикажешь!